Проект статьи “Всеединства логика”
для электронного варианта Малого энциклопедического словаря
“Русская философия” (М.: Наука, 1995).
У
В.И.Моисеев, 1998Всеединства логика. Система близких логико-философских идей в русской философии всеединства, образующая единую логико-методологическую конструкцию, регулярно и достаточно унифицированно применяющуюся всеединцами для разрешения основных проблем философии всеединства. Наиболее полное свое выражение логика всеединства получила в работах Вл.Соловьева “Философские начала цельного знания”, “Критика отвлеченных начал”, “Теоретическая философия”. Ближе всего к логико-философскому направлению русской философии всеединства ряд произведений Г.Г.Шпета (“История как проблема логики”), П.А.Флоренского (логико-математические приложения к “Столпу и утверждению истины”, “Мнимости в геометрии” и др.), Н.О.Лосского (“Мир как органическое целое”), С.Л.Франка (“Непостижимое”) и Л.П.Карсавина (“Философия истории”), но в общем случае русская философия всеединства достаточно регулярно использует близкие логико-философские конструкции, доводя их применение порой до алгоритмичности. Подобная черта философии всеединства отмечалась например Н.А.Бердяевым: в статье “Владимир Соловьев и мы” он называет стиль философствования Вл.Соловьева “философским конструктивизмом”. Можно отметить явный интерес к логике и математике у Г.Г.Шпета, который занимался математической теорией рядов, и профессиональное владение методами символической логики и математики у Флоренского. Подобные параллели не случайны.
Идея выраженной операционализации фундаментальных философских идей заложена уже в конструкции “сущего всеединого” Соловьева. Полюс “сущего” выражает интенсиональное измерение высшего философского понятия, его характеристика как “всеединого” предполагает экстенсионализацию “сущего”, возможность его выражения на множестве “начал” и их отношениях, подобно тому как операционализируется идея целого в математической теории множеств переходом от интенсионала (свойства) к его экстенсионалу (множеству). Как в случае математической теории, так и в случае русской философии всеединства
указанной экстенсионализацией понятия достигается возможность более операционального (“конструктивного”) и алгоритмичного выражения философского логоса.Большинство проблем всеединцы рассматривают в двух плоскостях: логико-философской и конкретно-интерпретационной. Применяя унифицированные алгоритмы в первой плоскости, они достигают впечатляющего разнообразия во второй. Своего рода “моделями” логики всеединства выступают различные множества начал: исторические эпохи, “моменты” субъектной жизни, ментальные
процедуры, виды деятельности, научные и философские теории, религиозные системы, множества существ - конкретных и ноуменальных, и т.д. Во всех подобных случаях всеединцами используется единый алгоритм “приведения во всеединство”, когда исследуемое множество начал реконструируется как “эмпирическое всеединство” некоторого “усовершенного всеединства”. “Объяснить”, “построить философию всеединства” означает в этом случае - достичь состояния своего рода “усовершенной множественности начал”, и по широте постановки своих задач логика всеединства сравнима в этом случае разве что с теорией множеств. Однако, несмотря на столь ярко выраженный логико-философский дискурс, русская философия всеединства всё же никогда не поставила проблему логики всеединства во всей ее чистоте, сохраняя стандарты и границы философской традиции. В связи с этим, проблема экспликации и систематического обозрения идей логики всеединства остается достаточно актуальной.В своей наиболее логической работе “Философские начала цельного знания” В.С.Соловьев рассматривает проблематику логики всеединства, используя для этого термин “органическая логика” (см. особенно главы 3-5). В первой главе Соловьев “усовершает” историю, рассматривая ее как многообразие девяти начал, полученных перемножением начал
“чувства”, “представления” и “воли”, с одной стороны, и трех начал-“степеней”: абсолютной, формальной и материальной (что соответствует финальной, формальной и материальной причинам), с другой стороны, - “усовершение” (т.е. “приведение во всеединство”) здесь осуществляется Соловьевым погружением начал в структуру “закона развития”. Этот закон определен как своего рода алгоритм разворачивания различных форм отношений начал. Таково приведение общеисторических начал во всеединство в их динамике. Во второй главе Соловьев приводит во всеединство множество ментальных начал, образующих структуру знания - выстраивается когнитивное всеединство как “свободная теософия”. Здесь всеединство в первую очередь осуществляется на таких началах, как “эмпиризм”, “рационализм” и “мистицизм”. Приведение начал во всеединство также выражается в погружении их в структуру “закона развития” (несколько отличного от общеисторического “закона развития”). Затем “свободная теософия” характеризуется Соловьевым с точки зрения таких начал, как “логика”, “метафизика” и “этика”. Каждое из них может быть охарактеризовано по семи признакам (предмету, цели, материалу и т.д.). Первые пять признаков общи у всех начал и характеризуют их как малые всеединства по отношению к началам “эмпиризма”, “рационализма” и “мистицизма”. Каждое такое малое всеединство получается сужением смысла последних начал применительно к одному из пяти отмеченных признаков. Например, материал теософии (а значит и логики, метафизики и этики) - это цельный опыт, т.е. всеединство опыта внешнего (“эмпиризм”), внутреннего (“рационализм”) и мистического (“мистицизм”). Такое всеединство мыслится как “органический синтез” начал, предполагающий: 1)упорядочивание начал согласно их природе (которая, в частности, может проявлять себя в историческом последовании), 2)голоморфность начал, т.е. “стяженное” проникновение структуры целого в структуру частей (голоморфность - это свойство частей), 3)возможность “гипостазирования” каждого из начал, т.е. возможность такого переупорядочивания начал, при котором “гипостазируемое” начало делается доминирующим на множестве начал, 4)самоподобие структуры начал, т.е. повторение без искажений структуры целого в структуре частей (самоподобие - это свойство целого), 5)возведение каждого начала к его ноумену-сущему, обладающему “ктойным” (термин Булгакова) характером, и т.д. Наконец, последние два признака (исходная точка и метод) различают между собой органическую логику, метафизику и этику, но опять-таки система отношений различия подводится и в этом случае Соловьевым под некоторую целостность.Далее, в третьей-пятой главах “Философских начал цельного знания” Соловьев приводит во всеединство начала-ипостаси абсолютного и начала-категории, рассматриваемые им как реальности высших ноуменальных онтологий.
Итак, во всех описанных случаях Соловьев использует единую методологию “приведения начал во всеединство”. Множество начал упорядочивается в некоторую структуру, причем место начала в этой структуре должно соответствовать степени “положительности” начала. Такая структура может считывать себя в историческом времени (причем, в этом случае “порядок по природе” инвертирован относительно “порядка по времени”) и может быть более-менее умалена и искажена своей реализацией в эмпирических условиях. Поэтому “деконструкция” эмпирических всеединств до усовершенных всегда предполагает момент некоторого искусства исследователя. Затем выявленная структура обрабатывается до условий органического синтеза и погружается в более обширные подобные структуры. Такого рода техника (“алгоритм”
) составляет единую основу логико-философских построений всех представителей русской философии всеединства, и от одной системы к другой варьируют лишь конкретные многообразия начал (“онтологии”) и несколько по-разному расставляются акценты данного метода.Соловьев предлагает своего рода “проективную” концепцию всеединства: множество начал может быть рассмотрено как множество предикатов-проекций одного и того же сущего, как бы разных его сторон и аспектов. Каждый предикат “сущего всеединого” - это “сущее”-при-некоторых-условиях. С этой точки зрения структура усовершенной множественности в логике всеединства напоминает структуру математического многообразия, когда исследуемый объект может быть вложен в “тесную” для него среду только “по кусочкам”. Также и “сущее” не может быть сразу и вполне выражено той мерой полноты, которая присутствует в нашей ментальности, распадается на свои “проекции”, образуя всеединство как своего рода “ментальное многообразие”. Причем, каждая проекция-“бытие” “сущего” использует все возможные ресурсы одномоментного и непротиворечивого представления “сущего” средствами нашей ментальности, выступает как ментальное пространство (тотальность). Представленность “сущего” множественностью своих тотализованных представлений рождает неизбежную
антиномичность “сущего” для разума.Уже Соловьев отмечает необходимость развития в рамках “органической логики” (логики всеединства) теории антиномии, идея чего была подхвачена позже Флоренским. “Сущее всеединое” выражает себя не просто в началах-предикатах, но несовместимых предикатах.Однако, если Соловьев склоняется к трактовке антиномичности только как следствия его отношения к нашему разуму (идея “высшего закона тождества” самого “сущего”), то Флоренский, Франк и другие всеединцы уже в гораздо большей мере полагают, что необходимо антиномическая природа укоренена в самой природе “сущего”. Это делает более равноправными статусы “сущего” и “бытия”, усиливая самоподобную (фрактальную) природу всеединства.Каждый из всеединцев в свою очередь усиливает тот или иной аспект более равновесной логико-философской конструкции Вл.Соловьева, в связи с чем можно говорить о всеединстве частных логик всеединства в русской философии всеединства. Логика всеединства С.Н.Булгакова в большей мере опирается на трактовку базовой ментальной диады “сущее - бытие” в терминах ментально-топологической конструкции “трансцендентного” и “имманентного”. Булгаков усиливает апофатический момент в отношениях “сущего” к “бытию” и склоняется к преимущественной интерпретации логики всеединства на различного рода мистико-ноуменальных онтологиях. Логика всеединства Павла Флоренского ставит перед собой задачу разработки проблематики всеединства в рамках своеобразной “символики трансцендентного”. Структура “символа” строится как та же ментальная диада “сущее - бытие”, но в гораздо большей мере рядополагающая оба своих предела и обретающая в связи с этим повышенную способность самореферентности и самоподобия. Флоренский явным образом проводит параллели между структурой бесконечного всеединства и математическими предельными процессами, ему же принадлежит важная идея двуслойности многообразия, моделирующего всеединство: элементы всеединства должны обладать двойной топологией, будучи отделимыми и различимыми между собой в одном плане и неотделимыми, “склеенными”, - в другом плане (“Мнимости в геометрии” - одна из попыток Флоренского разработать математическую модель всеединства как двуслойного многообразия на множестве комплексных чисел). Семён Франк осуществляет планомерную технологию приготовления всякого “отрезка реальности” как ментальной диады, и в этом его подход может быть сопоставлен разве что с методологией распространения идей предела на все числовые струкуры в математической теории континуума. Логика всеединства Льва Карсавина сосредотачивает свое внимание на проблематике соотношения эмпирических и идеальных всеединств, воплощая методологию прикладного всеединства на материале философии истории.
Следует отметить отличие указанной ментальной техники всеединцев от гегелевской диалектики. Последняя предполагает слишком жесткий триадический алгоритм своего осуществления, в то время как логика всеединства оказывается более открытой для эмпирического исследования структуры реальности. В общем случае возможны различные виды структурирования начал, и можно отметить более внимательное и бережное отношение всеединцев к эмпирическому материалу сравнительно с диалектической традицией.
Задача логики всеединства состоит в отвлечении методологии “приведения во всеединство” от конкретной природы тех или иных начал и обобщении частных логических техник осуществления всеединства на абстрактном многообразии. С этой точки зрения русская философия всеединства изучена явно недостаточно, хотя во многом единство логико-философского подхода составляло основу идейной близости данного направления.
Итак, логика всеединства
имеет своим основным предметом особое состояние многообразия. По степени общности своих задач она может быть сравнима с теорией множеств в математике. Теория множеств сводит всю математику к базовому понятию “множества”, т.е. совокупности элементов какой-угодно природы. Логика всеединства отмечает производность этой конструкции от ещё более первичного состояния “усовершенной множественности”, т.е. всеединства. Обычное канторовское множество есть умаление всеединства и предполагает его предварительную за-данность. Структура усовершенной множественности такова, что:1. Все элементы множественности могут быть рассмотрены как условные формы бытия (предикаты-проекции) некоторого единственного, выделенного в многообразии состояния (сущего).
2. Структура усовершенного многообразия самоподобна, любой элемент может быть рассмотрен как сущее в собственном многообразии, и обратно, сущее многообразия может быть представлено как предикат ещё более иерархически высокого сущего.
3. Каждый элемент усовершенного многообразия голоморфен, т.е. стяжённо содержит в себе всё многообразие, и может находиться в двух статусах, т.е тотализоваться (“гипостазирование”) и локализоваться в рамках многообразия.
4. Среди всех усовершенных многообразий ведущую роль играют бесконечные многообразия, в которых для каждого элемента многообразия существует бесконечная цепь трансценденций к сущему этого многообразия. Эта бесконечная цепь обладает характером ментального предельного процесса.
5. Возможность абсолютизации каждого элемента задаёт его неотделимость по отношению к сущему, и через него - по отношению к любому другому элементу. Существует, однако, второй план ментального многообразия, в котором возможно отделение элементов и их иерархическое упорядочивание.
6. Каждое сущее выражает себя через свои предикаты, способные к ментальной тотализации (абсолютизации). Это определяет антиномическую природу сущего.
7. Наконец, можно выделять разные подмногобразия единого ментального (абсолютного) многообразия. Здесь в первую очередь выделяются совершенное и эмпирическое подмногообразия. Их взаимоотношение выражается множеством факторов, и в общем случае определяется спектр самых различных эмпирических многообразий - от лишь в слабой степени умаляющих до существенно искажающих природу совершенного многообразия.
В качестве такого всеединства (ментального многообразия) может быть представлено любое множество начал, начиная от пространственных точек и кончая ментальными пространствами и историческими субъектами. В любом случае эмпирическая множественность возвышается до своего усовершенного аналога и тем достигается построение теоретического знания в соответствующей области - таково действие метода “приведения во всеединство”. Он проявляется в преодолении деформированной структуры эмпирического многообразия (критически-отрицательная часть) и восстановлении его должного характера (догматически-положительная часть метода). Подобно тому как происходит экстенсионализация предикатов в теории множеств, точно так же и в логике всеединства сопоставляется всякому положению дел его топика, т.е. экстенсиональное представление его в качестве множества начал, каждое из которых обладает своим местом (топосом) в идеальном всеединстве. Принцип экстенсиональности заложен уже в самой идее абсолютного сущего как всеединого, поскольку всеединство и есть топическое, экстенсиональное, выражение абсолютного. Это придаёт выраженное операциональное значение логике всеединства: основные ментальные конструкции могут быть экстенсионализированы, и работа с ними заменена операциями с их топосами.
В таком представлении логика всеединства выходит за рамки только философских дисциплин. Она становится своего рода парадигмой нового образа реальности и нового типа усовершающей методологии, способной прилагаться в самых различных областях. Философия всеединства получает значение предваряющего протознания новой синтетической ментальности и обретает свой смысловой центр не в прошлом, но в будущем.
Литература
1. Акулинин В.Н. Философия всеединства.- Новосибирск., 1990.
2. Бердяев Н.А. Владимир Соловьев и мы// Современные записки. 1937. Кн.63.
3. Булгаков С.Н. Свет невечерний.- М.: Республика, 1994.
4. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х тт. Ленинград, 1991.
5. Ильин В.Н. Николай Кузанский и С.Л. Франк// Сб. Памяти Франка. Мюнхен, 1954.
6. Карсавин Л.П. Философия истории.- С.- Пбг.: АО Комплект, 1993.
7. Кохановский В.П. Диалектика Владимира Соловьева. Ростов н/Д., 1995.
8. Левин Ю.И. Структурный инвариант философии Вл. Соловьева// Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. - С. 102-109.
9. Лосев А.Ф. Вл. Соловьев. М.,1994.
10. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М.,1990.
11. Лосский Н.О. История русской философии. М.,1991.
12. Моисеев В.И., Чусов А.В. О разнообразии статусов существования и модальности предельных понятий // Вестник МГУ. Серия 7, Философия. 1997. № 4. - С.82-104.
13. Моисеев В.И. Идея ментальной полноты в философии всеединства// Историко-философские исследования: методологические аспекты. Мат. конф. молод. ученых. М.: Изд-во РГГУ, 1997.- С.20-25.
14. Моисеев В.И. Шпет Густав Густавович // Русская философия. Малый энциклопедический словарь. - М.: Наука, 1995. - С. 603 - 608.
15. Моисеев В.И. Тезисы к символической феноменологии (под впечатлением теории символа у П.А.Флоренского) // Символ в культуре: Мат. регион. научн. конф. - Воронеж, 1996. - С. 13 - 14.
16. Моисеев В.И. Гуманитарная логика как логика “предельных” понятий // Межд. Конференция: Математика и искусство. Суздаль, 23 - 27 сентября 1996 г. Тезисы докладов. - С. 41.
17. Моисеев В.И. Логос русской философии всеединства как основание теоретизации гуманитарного знания// Современная философия языка в России. Предварительные публикации 1998 г. М.: ИЯРАН, 1999. – С. 103 – 167. (грант РФФИ N 97-06-80095)
18. Логика всеединства / Моисеев В.И.; Воронеж. гос. мед. академия. – Воронеж, 1999. – 247 с. – Библиогр. 45 назв. – Рук. деп. в ИНИОН РАН, 14.07.99 № 54845.
19. Сидоренко Е.А. Логистика и теодицея// Вопросы философии, №5, 1997. - С. 157-166.
20. Соловьев В.С. Философские начала цельного знания/Сочинения в 2-х тт., 2-е изд. Т. 2. - М.: Мысль,1990. - С. 139-288.
21. Соловьев В.С. Теоретическая философия/ Сочинения в 2-х тт., 2-е изд.- т. 1. - М.: Мысль,1990. - С. 757-831.
22. Соловьев В.С. Критика отвлеченных начал/ Сочинения в 2-х тт., 2-е изд.- т. 1. - М.: Мысль,1990. - С. 581-756.
23. Трубецкой Е.Н. Миросозерцание Вл. С. Соловьева. В 2-х тт. - М.: Изд-во “Медиум”, 1995.
24. Франк С.Л. Непостижимое// Сочинения.- М.: Изд-во “Правда”. 1990.- С.181-603.
25. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины// Сочинения, т.1.- М.: Изд-во “Правда”,1990.
26. Флоренский П.А. У водоразделов мысли//Сочинения, т.2.- М.: Изд-во “Правда”, 1990.
27. Флоренский П.А. Мнимости в геометрии. М.:”Лазурь”, 1991.