У Моисеев В.И., 1999

Мы никогда не можем знать окончательно, как устроен мир. Даже физика и математика не знают этого наверняка. Наука всегда строит модели природных процессов – научные “картины” протекающих в мире процессов. Часто эти картины живут так долго, что люди начинают верить в их абсолютную реальность и незыблемость. Но рано или поздно все-равно картина покажет, что она лишь изображение реальности, а не сама реальность, и нужно будет заменить одну картину реальности на другую, более верную. Даже наша вера в то, что есть пространство и время, что в этом пространстве-времени движутся атомы, они взаимодействуют между собой, и так далее, - даже это не совсем реальность, но лишь некоторая, пускай и очень научная, но лишь картина настоящей реальности. В третьей научной революции должна будет измениться очень большая и старая картина научной реальности, к которой все люди уже очень привыкли и давно стали считать ее самой реальностью. Поэтому-то переход к новой картине мира и есть целая революция!

1. Мифологическая картина мира.

Пространство и время в этой картине мира одновременно конечны и бесконечны. Например, пространство здесь является и общим бесконечным пространством и одновременно множеством конечных малых пространств, подобных большому пространству. То же относится ко времени – общее бесконечное время периодично, повторяя себя в своих циклах как малых временах, подобных большому времени. В целом в мифологической картине мира возникает бесконечное разнообразие миров внутри большого мира, и каждый мир обладает своим пространством и своим временем. Есть мир, в котором живут люди, но этот мир далеко не единственный. Он окружен “со всех сторон” другими мирами, которые населены своими обитателями, в них свои законы и правила, свои цели. Все эти миры в той или иной мере связаны с миром людей. Силы и сущности из многих других миров проникают в человеческий мир и могут активно влиять на человека, помогая или мешая ему. Поэтому человеку, для того чтобы добиваться своих целей в своем собственном мире, нужно по возможности знать о других мирах и уметь влиять, договариваться с силами из этих миров. Нужно одновременно жить и в мире людей, и вне этого мира – в том общем мире, который позволяет переходить от одного мира к другому и видеть каждый мир немного со стороны. Поэтому человек, как впрочем и любой объект в мифологической картине мира, - это начало двойственное. Одной своей стороной (“телом”) человек живет в своем малом мире, а другой своей стороной (“душой”) человек находится между всеми мирами. Все объекты в мифологической картине мира – живые, все они имеют душу, и даже с камнями нужно вести себя осторожно, чтобы неправильным поведением не навлечь на себя их гнев. Все миры и населяющие их сущности подчиняются огромному множеству различных законов и правил, разных в различных мирах. Например, чтобы перейти реку, нужно сначала попросить у нее разрешение, чтобы брошенный охотником камень попал в цель, необходимо сначала договориться с камнем или подчинить его своей воле, иначе он никогда не попадет, куда нужно. Река, камень, гора, облако, – все это живые существа или их проявления, и со всеми нужно действовать как с живыми существами: просить, угрожать, привлекать, служить, и т.д. Чтобы повлиять на человека, нужно знать, чего боится и что любит этот человек, чему он поклоняется и что он ненавидит, тогда, предлагая ему любимое или угрожая тем, что он боится, можно пытаться повлиять на этого человека. То же самое верно и по отношению ко всем живым существам, населяющим любые миры. Даже законы, управляющие людьми и другими сущностями, - это тоже особый род живых существ, с которыми тоже можно пытаться либо договориться, либо победить их. Весь мир – это большое поле битвы и борьбы, на котором стремятся достичь своих целей сонмы самых разнообразных существ. Все они вовлечены в великий мировой Закон (Рок) и подчинены ему, но сам этот Закон разделяется на множество малых законов-судеб, - свой для каждого существа. Закон-судьба влечет каждого по некоторому пути, и каждый находится в подчинении у своего Рока до тех пор, пока не перерастет его и не сможет одолеть его. Смысл мира в мифологии состоит в победе над своим Роком, и здесь есть два пути. Один путь долгий и для большинства – это путь победы над своей судьбой ценой полного подчинения ей и выполнения всех ее требований. Другой путь короткий и для немногих – это путь героя, который побеждает свою собственную судьбу и завоевывает себе новую, более высокую судьбу, которую вновь необходимо преодолевать, и т.д.

2. Религиозная картина мира.

Боги существуют уже в мифологической картине мира – как некоторые высшие существа, населяющие свои миры и управляющие другими мирами. Среди этих богов может быть какой-то главный и самый могущественный бог, как, например, Зевс в античной мифологии, но даже и этот бог есть только первый среди равных. Его всегда можно попытаться свергнуть, и другой бог может захватить верховную власть. Например, тот же Зевс когда-то сверг своего отца, бога Хроноса, но и самому Зевсу постоянно приходится следить за тем, чтобы он сам не был свергнут. Поэтому, даже при наличии главного бога, в мифологической картине мира наверху всегда находится множество возможных кандидатов на верховенство миром. И даже высшие боги подчинены Року, хотя в чем-то и сам Рок подчиняется этим богам. Главное, что отличает религиозную картину мира от мифологической, - это представление о том, что во главе мира находится высшее существо, Бог с большой буквы, обладающий абсолютной властью, нарушить которую не по силам никому иному. Бог вечен и безусловен, он сотворил все, что есть, - пространство и время, материю, всех живых существ. Бог всеблаг и всемогущ, Он сотворил мир для добра, но Он же дал миру и свободу, способность миру самому приходить к добру, свободно, а не по принуждению. Но свобода – это и возможность ошибок, зла. Плата за свободу – это возможность зла. Поэтому Бог мирится с этой возможностью ради свободы. До конца человек никогда не может понять, как можно совместить всемогущество и всеблагость Бога, с одной стороны, и реальность зла, с другой стороны. Если Бог всеблаг и всемогущ, то зла нет. Если же зло есть, то Бог либо не всемогущ, либо не всеблаг. Любые попытки выбрать из этих двух крайностей что-то одно всегда оказывались в чем-то неверны. Религия утверждает, что это великая тайна: одновременно верно и то, что Бог всеблаг и всемогущ, и то, что зло реально в мире. Для человеческого разума это несовместимо, это противоречие. Но это не противоречие-ошибка, а некоторое необходимое противоречие, выражающее выход природы Бога за пределы человеческого разума и требующее от человека веры. В момент творения Бог создает мир с конечным пространством и конечным временем. Но мировое время теперь необратимо, все сотворенное Богом все дальше и дальше удаляется от своего начала, либо приближаясь к Богу, либо удаляясь от него. Бог создает материю, бесконечное множество неживых тел и живых существ. Человек находится в центре мира – есть существа ниже человека (животные, растения), есть существа, выше человека (ангелы). В то же время из всех сотворенных существ человек наиболее полно выражает природу Бога, и со временем человек может подняться выше всех сотворенных существ в мире. Все законы в мире – это в конце концов выражение воли Бога. Зло – это и нарушение этой воли, и в то же время выполнение ее, так как никто и ничто не может пойти против воли Бога. Высший закон в мире – это закон любви. Все в мире движется любовью, и даже в основе ненависти лежит жажда любви. Цель и смысл мира в религиозной картине мира – это достижение всеобщей любви всех ко всем, но путь к этому лежит через свободу и возможность зла. Бог не хочет любви и добра по принуждению, он дал свободу миру для того, чтобы мир сам, изнутри самого себя, пришел к Божественной любви как единственно верному закону жизни. И прежде, чем это будет понято миром, возможно множество его отступлений от цели. Смысл жизни человека, как и для всего сотворенного Богом, - свободно принять волю Бога, преодолеть в себе слепую свободу, несовместимую с любовью, соединить воедино свободу и любовь Бога. И в то же время и в нарушении воли Бога человек продолжает ее, лишь меняя пути и сроки, приводящие его к Богу. В этом великая тайна смысла человеческой жизни.

Обращаясь теперь к описанию научной картины мира, начнем сначала с описания основных свойств старой картины мира, сложившейся в основном в 17-18 веках, которую обычно называют классической.

3.1. Классическая научная картина мира.

Мир, согласно классической картине мира, - это в первую очередь бесконечное во все стороны пространство. У него три измерения, это пространство одинаково во всех своих точках и направлениях. Что бы ни наполняло такое пространство, оно от этого никак не изменится. Поэтому такое пространство называют абсолютным. В абсолютном пространстве течет время. Время одинаково для всех, не замедляется и не ускоряется, всегда течет равномерно и ни от чего не зависит, не имеет ни начала, ни конца. Такое время также называют абсолютным временем. В абсолютных пространстве и времени существует материя, она организована в виде различных тел. Среди всех этих тел есть мельчайшие тела, которые уже нельзя разделить на более мелкие тела, - это атомы. Все другие тела состоят из атомов, т.е. представляют из себя просто скопления атомов, рано или поздно рассеивающиеся в пространстве. Между телами действуют силы притяжения и отталкивания, которые не позволяют атомам слишком удаляться друг от друга и в то же время полностью “слипаться” друг с другом. Движения атомов и тел подчиняются строгим законам, эти законы управляют всеми природными процессами. Материя сама по себе инертна и пассивна, чтобы заставить ее изменяться, необходимо применить к ней некоторую внешнюю силу. Любое изменение в мире обязательно имеет свою причину, т.е. протекает с необходимостью, согласно некоторому закону. Случайность происходит только от незнания, за всякой случайностью скрывается непознанная закономерность. В конце концов в таком мире нет ничего, кроме атомов, закономерно двигающихся в пустом бесконечном пространстве. Все известные нам качества, например, цвет, запах, формы предметов, не говоря уже о наших чувствах, мыслях, - все это иллюзия, на самом деле всего этого нет, есть только атомы и пустота. С другой стороны, вся эта классическая картина мира представляется как бы в сознании некоторого всемогущего существа, в его разуме. Мысленно это существо как бы может заглянуть в любую точку бесконечного пространства и времени, повернуть время вспять, попасть в любое прошлое и будущее, увидеть за всяким процессом его “скелет”, состоящий из атомов. Если бы это существо могло знать все законы мира, оно имело бы возможность совершенно точно определить любое состояние мира в любой момент времени. Вот это и есть основные положения классической научной картины мира. Нет никакого Бога, есть только один материальный мир. Жизнь и человек возникают в этом мире случайно – как системы сложных скоплений атомов. Все действия, которые совершает человек, - это в конце концов более замаскированное выражение все тех же физических законов. Сознание человека, его чувства и мысли – это ничто иное как электрические импульсы в его нервной системе. У природных процессов нет цели, они просто подчиняются некоторым неизменным законам. То же верно и для человека, и для общества, ведь человек и общество – это некоторые частные случаи природных объектов.

Однако, вскоре после возникновения классической картины мира в нее стали вноситься те или иные изменения. Во-первых, постепенно наука смогла понять, что материя может быть организована не только в виде атомов и их скоплений, но и в виде как бы материальной тончайшей жидкости – материального поля, которое заполняет все бесконечное пространство и порождается материальными телами. Это поле вибрирует в виде волн, и волны могут действовать на другие волны и тела. Затем посыпалась просто лавина новых дополнений и изменений в классическую картину мира в период второй научной революции. Оказалось, что о материи нельзя говорить, что она - это только поле и волны или только частицы. Частицы и волны – это две стороны единой материи, и она может себя проявить в одних условиях как волна, в других условиях – как частица. Волна и частица – это что-то несовместимое с точки зрения классической картины мира, а здесь эти противоположные начала нужно было как-то объединить. Далее ученые поняли, что пространство и время зависят от тех тел, которые их наполняют и в них движутся. Как движется тело, такое во многом и будет пространство и время для этого тела. Кроме того, пространство и время стали рассматривать как две стороны одного начала – пространства-времени. Силы, действующие между телами, были представлены как искривления простанства-времени. Каждый атом оказался делимым на еще более мелкие частицы, а эти частицы вели себя уже очень странно – они, например, могли одновременно с какой-то долей вероятности находиться в любой точке пространства. Такие частицы уже нельзя было увидеть, не изменив их состояния, а сказать о том, что будет происходить с такой частицей, никогда нельзя совершенно точно. В самых основаниях мира, в элементарных частицах, из которых состоят атомы, закралась случайность и вероятность, которая лишь постепенно превращалась в необходимость только для большого количества частиц. Оказалось, что вещество и энергия (активность) могут переходить друг в друга. Материя стала рассматриваться не как только инертное начало, которое можно заставить изменяться лишь извне, но как начало активное, содержащее свою активность и закон (форму) этой активности внутри самой себя. Изменился и образ времени. Было обнаружено, что в мире есть процесс, который никогда нельзя повернуть вспять, в связи с чем время стали понимать как необратимое изменение, выражающее себя в этом процессе. Возникла новая наука – кибернетика, она ввела понятие “информации”, которое является сегодня таким же фундаментальным, как “материя” и “энергия”. Все больше становится ясным, что проникают друг в друга не только вещество и энергия, но и энергия и информация. Например, в живых организмах постоянно информация превращается в энергию, допустим, когда животное реагирует (энергия) на опасность (информация), и наоборот, - энергия переходит в информацию, например, падающий на сетчатку глаза луч света (энергия) порождает зрительный образ (информация) в мозге животного. Многие природные процессы оказались обязанными своим существованием некоторой неопределенности, пытаться уменьшить эту неопределенность и точнее узнать процесс оказалось невозможным – мир перестал быть таким прозрачным для разума, как это представлялось в классической картине мира. Наконец, совсем недавно возникла еще одна новая наука, получившая название “синергетики”. Эта наука изучает естественные формы организации и порядка, существующие в природе. Синергетика утверждает, что материя – это совсем не инертное состояние, которое можно было бы изменить только вмешательством извне. Материя активна, она содержит внутри себя в потенциальном состоянии различные формы организации и порядка, проявляющиеся в особых, “неравновесных”, состояниях материи. Даже хаос, утверждает синергетика, имеет свои собственные законы и порядок.

В целом, произошло большое изменение классической научной картины мира, но нельзя сказать, чтобы классическая картина мира была бы теперь окончательно заменена новой (неклассической) картиной мира. Мы находимся сейчас на том промежуточном этапе, когда накоплено уже очень много изменений в старом образе реальности, и кажется, что вот-вот должны произойти большие изменения и появится новая картина мира, но все же пока этого не произошло. Но даже из того, что было перечислено выше, видно, что основным признаком классической научной картины мира является слишком сильное противопоставление противоположных начал – пространства и времени, пространства и материи, материи и формы, случайности и необходимости, энергии и информации, атомов и других тел, и так далее. И все те изменения, которые добавила вторая научная революция в классическую картину мира, связаны в конечном итоге с идеей сближения противоположностей – синтезом пространства и времени в едином пространстве-времени, взаимозависимостью пространства и тех тел, которые его наполняют, сближением материи и активности (формы), взаимопревращением энергии и материи, взаимной дополнительностью волн и частиц, необходимости и случайности, единством энергии и информации, и так далее. Все эти противоположные определения теперь постепенно начинают осознаваться современной наукой как различные проявления одного. И это одно не есть теперь уже ни только пространство или время, энергия или вещество, закон или хаос, энергия или информация… Это одно есть некоторое материя-энергия-информация-пространство-время-закон-случай-… Это некоторое единое начало, в котором уже соединяется то, что ранее казалось несовместимым. Его уже нельзя назвать ни только материей, ни только энергией, ни только пространством или временем, ни только информацией. Это что-то совершенно собое и самостоятельное, требующее специального названия. Такого рода состояния проявляют себя, например, в таких объектах, как элементарные частицы, активное состояние вещества в процессах перехода от одной структуры к другой, в сложных развивающихся во времени природных процессах, многих процессах в живых организмах и человеческом обществе, крупных планетарных и космических процессах. Во всех этих процессах и явлениях мы видим некоторый новый образ объекта, приближающийся по многим своим признакам к живому организму, но в то же время распространяющийся и на такие объекты, которые мы сегодня живыми не считаем. Для таких объектов в современной науке еще нет одного устоявшегося названия. Их называют “самоорганизующимися системами”, “неравновесными системами”, “энергоинформационными системами”, и т.д. Мы будем называть их “метаобъектами”. Приставка “мета” означает “над”. Так как образ реальности в неклассической науке оказывается синтезом крайних свойств, присущих классической картине мира, а синтез всегда логически находится над своими частями, то объекты в неклассической научной картине мира – это своего рода над-объекты, или мета-объекты, по отношению к классическому научному образу объекта.

Метаобъекты могут быть разных видов – это и элементарные частицы, и активное состояние вещества, природные процессы с развитием, и т.д. В метаобъекте синтезирована хотя бы одна пара противоположностей, например, “пространство-время”, “необходимость-случайность”, “энергия-информация”. Другие синтезы могут либо отсутствовать, либо быть выражены не так ярко. Например, в современной науке недавно стали рассматриваться такие особые объекты, которые получили название “фракталов”. О них подробно пойдет речь в одной из глав нашего учебника. Характерной особенностью этих объектов является так называемое свойство “самоподобия”, выражающееся в том, что любые части этого объекта подобны целому. Таким образом, в структуре фракталов выражен синтез части и целого, приводящий к возникновению особого вида “самоподобных структур”. С этой точки зрения фрактал уже можно рассматривать как метаобъект по отношению к классическому образу объекта, в котором целое и части являются несовместимыми противоположностями. В то же время фрактал можно рассмотреть только в пространстве, без учета временных изменений, в связи с чем в таком образе метаобъекта не будет выражен синтез пространства и времени. С другой стороны, можно рассмотреть и такой фрактал, который будет обнаруживать самоподобие структуры не только в пространстве, но и во времени (таковы, например, живые организмы), причем, пространство и время будут в этом случае тесно связаны в единое пространство-время. В случае такого метаобъекта мы будем иметь синтез не только для противоположностей “целое-часть”, но и для пары противоположностей “пространство-время”. Таким образом, возможны метаобъекты, содержащие как бы различную степень синтетичности, но, по крайней мере, в метаобъекте должна быть синтетически представлена хотя бы одна пара несовместимых противоположностей классической научной картины мира.

Центральный метаобъект имеет свое пространственно-временное представление. Это значит, что у центрального метаобъекта есть свое пространство и свое время, причем, и то и другое выступает в метаобъекте как одна сверхпространственная целостность, которая не умещается сразу в рамки пространства и “считывает” себя во времени, подобно тому как кинопленка протягивается через окошко кинопроектора. Индивидуальность собственного пространства-времени тесно связана в метаобъекте с телом метаобъекта как его плотно-материальным представлением. Тело метаобъекта – это, во-первых, малое пространство-время внутри объемлющего пространства-времени, также являющегося представлением метаобъекта. Поэтому пространство-время центрального метаобъекта удвоено на телесное и объемлющее пространство-время, но и первое и второе входят в определения метаобъекта. Во-вторых, тело – это телесное пространство-время, занятое веществом метаобъекта. Вещество метаобъекта взаимопереходит в поле, которое выступает как тонкоматериальное продолжение телесного пространства-времени в охватывающее пространство-время метаобъекта. Концентрируясь как система частиц в телесном пространстве-времени, центральный метаобъект представляет себя в волновых формах в объемлющем пространстве-времени. Так противоположность “тело-среда” оказывается в метаобъекте одновременно выражением противоположностей “вещество-поле” и “частица-волна”. Итак, центральный метаобъект – это не только тело объекта, но это система “пространство-тело”, взятая в единстве со своей временной протяженностью. Тело центрального метаобъекта – это также некоторая целостность, не сводимая только к множеству элементов. Телесную целостность метаобъекта можно называть формой, понимая под “формой” метаобъекта не только геометрическую фигуру, но и состав, структуру, функционально-динамические определения метаобъекта. Форма метаобъекта – это такая же целостность, как и атом, но только на своем собственном уровне организации, это своего рода центральный метаобъект как “макроатом”. Форма центрального метаобъекта настолько же состоит из частей, насколько входит как часть в состав более интегральных форм. Эта форма самоподобна, повторяя себя в частях, и бесконечноподобна, повторяя в себе как части форму высшего целого. В форме центрального метаобъекта “просвечивает” бесконечная иерархия форм-уровней, в которой лишь усилен собственный (центральный) уровень формы центрального метаобъекта. Эта форма также обладает своим пространством-временем, органично соединяя в себе моменты устойчивости и развития. Центральный метаобъект движется, распределяясь в пространстве-времени одновременно по множеству всех возможных траекторий и лишь в наибольшей мере концентрируясь вокруг некоторой закономерно-оптимальной траектории. Движение центрального метаобъекта вовлечено в циклы взаимодействий причин и следствий. Пространство-время взаимодействий метаобъекта содержит в себе множество источников детерминации, только часть из которых выступает в качестве причин в данный момент времени, превращаясь в следствия в следующие моменты времени. Движение центрального метаобъекта согласовано с глобальными энергоинформационными ограничениями (законами сохранения энергии и неубывания энтропии, что в целом можно назвать Законом Равновесия), но на уровне самого метаобъекта его движение может определяться локальными принципами, в той или иной мере отклоняющимися от Закона Равновесия. Чем больше такое отклонение и чем более оно устойчиво, тем больше метаобъект неравновесен с точки зрения среды. Так как среда – одно из представлений центрального метаобъекта, то согласование локальных и глобальных принципов метаобъекта – это в сущности внутреннее согласование в рамках различных представлений метаобъекта. В то же время устойчивое отклонение от глобальных принципов среды не может быть последовательным выражением только этих принципов, но вытекает из некоторого нового принципа, выражающего своего рода собственную “малую физику” центрального метаобъекта. Так устойчивая неравновесность метаобъекта оказывается проекцией в глобальное равновесие некоторого локального равновесия, выражающего “малую физику” метаобъекта. Наконец, центральный метаобъект соединяет в себе информационное и материально-энергетическое представления. Метаобъект – это естественная знаковая система, в которой потоки информации взаимодействуют с потоками энергии и вещества. Следовательно, центральный метаобъект обладает способностью образовывать знаки и знаковые системы. Знаковость предполагает информационный уровень существования метаобъекта, на котором происходит кодирование событий в каких-либо знаковых формах.

Варьируя те или иные определения центрального метаобъекта, мы можем получать различные виды других метаобъектов, система которых образует совокупную реальность неклассической картины мира и также может быть определена как метаобъект. Одним из пределов центрального метаобъекта является метаобъект-пространство-время. Он может быть получен из центрального метаобъекта одновременным расширением и “разряжением” материально-телесной составляющей центрального метаобъекта. В этом случае пространство-время образуется как метаобъект с максимально разряженным глобальным телом. Пространство-время остается метаобъектом, соединяющим в себе все представления центрального метаобъекта, хотя плотно-материальная составляющая здесь выражена своеобразно. Другим пределом центрального метаобъекта является элементарный метаобъект, полученный из центрального метаобъекта пространственной минимизацией телесной составляющей центрального метаобъекта. Это метаобъект с наименьшим телом. Заметим, что и в этом случае охватывающее пространство-время по-прежнему будет входить в определение этого вида метаобъекта. Между двумя этими пределами метаобъекта-пространство-время и элементарными метаобъектами будут располагаться промежуточные по своим телам метаобъекты, в той или иной мере отклоняющиеся от центрального метаобъекта. Можно варьировать центральный метаобъект по измерению “равновесие-неравновесие”, образуя, с одной стороны, метаобъекты, практически полностью определяемые Законом Равновесия (равновесные метаобъекты), и метаобъекты, устойчиво определяемые локальными принципами, существенно отклоняющимися от Закона Равновесия, с другой стороны (неравновесные метаобъекты). Выделяя в форме метаобъекта составляющие структуры (статики) и функции (динамики), можно выделять структурные и функционально-динамические метаобъекты, предполагающие усиление в своем определении соответствующего представления метаобъекта. Усилением полярности необходимости или случайности в форме метаобъекта (как в статике, так и в динамике) образуются соответственно детерминированные или стохастические метаобъекты. Крайним выражением стохастического метаобъекта является метаобъект-хаос. Наконец, усиливая или ослабляя информационную составляющую метаобъекта, мы можем получить спектр метаобъектов с разной степенью выраженности семиотического метаобъекта. Не все из перечисленных крайних форм метаобъектов могут оказаться независимыми. Например, по мере пространственного удаления от центрального метаобъекта, по-видимому, нарастает неравновесность метаобъектов. Такого рода взаимосвязи предполагают идею универсального метаобъекта, являющегося системой всех возможных метаобъектов. Особое положение в составе универсального метаобъекта занимают живые метаобъекты. Известные нам живые организмы могут быть охарактеризованы как метаобъекты с макротелом, как ярко выраженные неравновесные и функционально-динамические метаобъекты, промежуточные с точки зрения крайностей детерминированных и стохастических метаобъектов, и, наконец, как существенно семиотические метаобъекты.